ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
И.С. Тургенев
ДВЕ ЖЕНЩИНЫ
Вариант пьесы "Месяц в деревне"
ПРЕССА

Владимир КУЗЬМИН

ТУРГЕНЕВСКИЕ ЖЕНЩИНЫ НА ТВЕРСКИХ ПОДМОСТКАХ

Постановка на сцене Тверского академического театра драмы одной из последних пьес Ивана Тургенева «Месяц в деревне» (1850) еще раз подтвердила незыблемое кредо этого театрального коллектива, следующего традициям русского психологического театра. И на этом пути нельзя было обойти стороной невеликое количественно (всего-то чуть более десятка пьес), но значимое художественно драматическое наследие Ивана Сергеевича Тургенева, великого мастера психологизма...

По общему признанию «Месяц в деревне» – одна из самых серьезных и глубоких психологических драм писателя. Но именно она, еще «Провинциалка» (1850) да «Вечер в Сорренто» (1852) были написаны уже в тот период, когда Тургенев все более стремился к эпической объективности прозаического стиля. Драматургические опыты помогали исчезнуть в тексте прямым авторским оценкам и анализу. Тому способствовал и сам материал «Месяца...».

Прежде чем говорить об удачных и не очень режиссерских находках (постановщик Народный артист А. Чуйков), лишний раз отметим, что на первые роли в постановках ТАТД давно пришла поросль молодая и уже знакомая тверскому зрителю. Это вчерашние выпускники местного отделения Щукинского училища. Аура «ученичества» прежде нередко возникала у образов, которые творили на большой сцене ТАТД вчерашние студенты. Но теперь все они (Д. Плавинская, И. Погодина, О. Крылова, А. Павлишин, И. Князюк и многие другие) без исключения работают на подмостках в полную силу настоящего актера.

Перед нами психологическая драма (в версии ТАТД названа «Две женщины»), чуждая современности, – светлая женская любовь помещицы Натальи Ислаевой и ее воспитанницы к учителю Алексею Беляеву. Сколько эмоциональных линий рождал на сцене, в игре актера, и откликов в зале этот конфликт сто пятьдесят лет назад, а сколько сейчас?.. Разница великая. Пора говорить о русском историческом театре, где к каждой постановке подавай нечто вроде либретто или подстрочника, чтобы не вводить современного зрителя в заблуждение. Таких заблуждений возникает и у тверского зрителя предостаточно... Вот выходит на сцену арт. Погодина в образе воспитанницы Ислаевых Верочки и первая признается решительно и смело своей вчера почти матери, а сегодня сопернице – «Я теперь женщина...». И реакция современного зала, в котором много лиц совсем юных, поражает своей точностью (без всяких злых иронических двусмысленностей, свойственных современной жизни и искусству) и деликатностью. В театре – тишина, в которой заключено выражение исключительного понимания.

И достижение этого понимания – есть итог серьезной и успешной работы режиссера Чуйкова с актерами. ...Для двух актрис – Д. Плавинской (Ислаева) и И. Погодиной (Верочка) – это просто-таки бенефисный спектакль. Две сильные героини, мужественные, с четким рисунком характера, выраженным в разном сопротивлении страсти, которая горит в их сердцах. Насколько любовь льется в пространство из Верочки, настолько Ислаева прячет ее в глубину своей души. Насколько для Верочки она (страсть) живительна, настолько для Натальи Петровны – разрушительна.

А что же объект этой страсти? Учитель Алексей Беляев (арт. И. Князюк). Находясь во власти непонимания, он неспособен помочь, откликнуться, дать ответ. Артист Князюк тщательно вырисовывает на сцене образ этого ни о чем не ведающего почти мальчишки, бессильного перед страстью двух женщин.

Собственно, сердечных или амурных линий в «Месяце...» Тургенев вывел множество. Здесь влюбляются все (доктора, соседи, служанки и гувернеры), но по-настоящему любят только двое – две женщины, Наталья и Вера.

Да, еще любит Ислаев (арт. А. Журавлев), восхищенно и слепо, свою жену Наталью. Любит друг Ислаева Михаил Ракитин (арт. А. Павлишин) – и снова Наталью. А она думает о другом... В этом очень личный конфликт и для самого Ивана Тургенева, которого неразрешимый любовный многоугольник преследовал со времен знакомства с Полиной Виардо в 1843 году.

Несколько слов о ролях второго плана. Заслуженный артист Г. Пономарев настолько увлекается изображением любовных игр, что называет Ислаеву то Натальей Петровной, то Натальей Николаевной... И хотя играть почти нечего, он легко заставляет публику улыбаться яркому образу посредственного ухажера. Предельно точна Е. Филатова в роли служанки Кати. Несколько прилежно поставленных режиссером интонаций и жестов, и как приятно отметить на сцене эту внешнюю целокупность драматического полотна...

Актерское мастерство, к сожалению, подчас резко контрастирует с тем, что представляет собой сама сцена. Материальная нищета нашего лучшего областного театра теперь дает знать о себе не только в потускневших холлах.

Замысел Заслуженного художника Е. Бырдина безупречен, но как он воплощен на сцене? Уже видны до неприличия скудные технические возможности театральных цехов. Бутафория сквозит во всем: в особенности в обустройстве пространства беседки и сада в имении Ислаевых... И какими силами театру до сих пор удается поддерживать на достаточном уровне хотя бы работу костюмерного, пошивочного и парикмахерского цехов?

Прошла премьера – аплодисменты, цветы, благодарности.

Но главная и самая высокая оценка ждет творчество Тверского академического театра драмы под безупречным руководством Народной артистки Веры Андреевны Ефремовой впереди. Она придет тогда, когда на смену увлечением «попсой» (в разряд «попсы» в России перешли и такие искусства, как опера, балет), придет понимание необходимости не только восхищаться и визжать от удовольствия, но и думать, но и сопереживать.

Тверская жизнь. - 2001.- 27 ноября.