ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
Артур Миллер
ЦЕНА
ПРЕССА

Анна ГВОЗДЕВА

И КАЖДЫЙ ВЕЧЕР...

Автобус мчал нас в Вышний Волочек на Всероссийский театральный фестиваль малых городов России сквозь надвигающуюся мглу стылого октябрьского ненастья, сквозь дождь пополам с колючей крупой, косо срезаемый упругим светом фар. Ехали мы долго, казалось, целую вечность; сначала бледный серебряный диск солнца, точно прорисованный тонкой кисточкой в густом молочном тумане, упорно сопровождал нас; по обеим сторонам шоссе мелькали размытые акварелью светлого сквозь солнце дождя нахохленные деревеньки, стога, перелески, переходящие в отвесные стены строевого леса, Краски серого пасмурного дня незаметно меркли и переходили в густые лиловые сумерки. Вот так же, наверное, в быстро густеющих сумерках такого же серого ненастного осеннего дня Петр Ильич Чайковский возвращался в свою усадьбу в Клин соседнего с Тверской губернией уезда. В усадьбе и по сей день среди прочих сокровищ музея Чайковского в Клину хранятся подлинники переписки гениального композитора с Надеждой Филаретовной фон Мекк, положенной в основу спектакля Тверского государственного театра для детей и молодежи "Посвящение" (пьеса В. Захаряна и Н. Рамазанова, постановка засл. деятеля искусств Армении В. Захаряна, сценография - Е. Бырдина; музыка Петра Ильича Чайковского).

Та же, что и сейчас, природа окружала композитора, те же, что и сейчас, леса в густой сетке дождя подступали к самой усадьбе, те же пьянящие запахи цветущей сирени рождали гениальную музыку, проникновенно услышанную другой незаурядной женской душой, как будто посланной Создателем, чтобы поддержать и укрепить композитора в его нелеп ком призвании. Тем более - художника с такой сложной, противоречивой, трагической душой, трудно доступной общепринятому человеческому пониманию. Но ведь талант - это аномалия, отклонение от нормы, и слава "безумцу, который навеет человечеству сон золотой"! И слава тем чудесным таинственным силам, которые неожиданно приходят, чтобы поддержать художника. Такие врачующие чудесные силы Петр Ильич Чайковский обрел в лице меценатки Надежды Филаретовны фон Мекк. Кто знает, состоялся ли бы гений Чайковского в своем полном объеме, если бы не помощь Провидения в лице фон Мекк, создавшей композитору на долгие годы исключительные условия для осуществления самых сокровенных его замыслов в самом начале становления его таланта?

Дружба Чайковского с фон Мекк – один из самых загадочных и романтичных феноменов в истории русской культуры, но не об этом спектакль "Посвящение", вернее, не столько об этом, хотя должное этому феномену спектакль отдает: Чайковский - фон Мекк: "Вы - мое провидение, моя опора... Какой-то сверхъестественной силой Вы всегда являетесь для облегчения моих трудов и забот как раз, когда я начинаю теряться и падать". Фон Мекк - Чайковскому: "...Не забудьте сердце, которое бьется самою искреннею, беззаветною любовью к Вам. Не забудьте человека.., который ждет от Вас известий, как единственной неомрачимой радости". ("Переписка Чайковского и фон Мекк". Издательство "Academia", M., 1937 г., стр. 566, 567 и 74, т. 2.)

Спектакль строится как исповедь двух сердец (Чайковский - засл. деятель искусств России С. Кузьмин, фон Мекк – арт. Л . Адамчук), как тоска по Идеалу, призрачному и недосягаемому в обычной будничной жизни. Своей перепиской, которая заменяла им обоим реальную прозу жизни в ее мелких скучных подробностях, они как бы восполняли недостающий пробел и приближались к- возвышенному. В творчестве власть гения беспредельна, а в жизни Чайковский был неприспособленным, замкнутым, неустроенным, в чем-то даже робким человеком, склонным перекладывать трудность быта на другие плечи, и это ясно прочерчивается в спектакле.

Гениальная музыка Чайковского не просто иллюстрирующим звуковым фоном, а активной, действенной силой врывается в спектакль, организуя действие. Фрагменты опер "Евгений Онегин", "Пиковая дама", "Мазепа" в прекрасном стереофоническом современном звучании наших лучших оперных исполнителей сопровождаются зрительным рядом - психологически точно выстроенными мимическими сценами, свидетельствующими о достаточно высокой профессиональной оснащенности коллектива просто в силу сложности их воплощения.

Этот удачно найденный постановщиком художественный прием как бы приоткрывает нам творческую лабораторию композитора. Видения рождаются в воспаленном мозгу творца, мучают его неотступно, преследуют его воображение.

Чрезвычайно интересны взаимоотношения Автора и его созданий. С. Кузьмин убедительно показывает, что Автор часто не волен в судьбе своих творений: едва родившись, они сразу уходят из-под его власти и начинают самостоятельную жизнь. Это и Ленский (арт. В. Филиппов), и Онегин (арт. С. Коленько), и Татьяна (арт. Н. Ларина), и Гремин(арт. Б. Федотенков). Символично в этом плане вмешательство Автора в поединок старой графини (арт. Г. Лебедева) и Германа (арт. А. Романов) в "Пиковой даме" с целью вырвать у графини тайну трех карт. Блестяще сыгранный актерами поединок двух сверхиндивидуалистов кончается гибелью обоих.

Тема рока из "Пиковой дамы" как бы перебрасывается на судьбу самой фон Мекк (арт Л. Адамчук), Предчувствуя неизбежную кончину, она с ужасом вглядывается в запрокинутое лицо мертвой старой графини, и тени уже надвигающихся сумерек ложатся на ее враз постаревшее, осунувшееся лицо.

...А автобус между тем мчался и мчался сквозь сгустившиеся сумерки в Вышний Волочек. И вдруг среди темноты, непогоды, ледяной крошки, смешанной с дождем, перед нами, как расписной терем, выросло недавно отреставрированное здание драматического театра в Вышнем Волочке, и это было похоже на чудо. Как и весь праздник российской Мельпомены, впервые пришедший на вышневолоцкую землю.

И был парад на площади перед зданием драмтеатра с театрализованным обзором привезенных на фестиваль спектаклей театров из семи областей России. И в зале детской школы искусств - концерт лауреатов Международного конкурса им. Чайковского, и в свободное от спектаклей и дискуссий время - посещение "Академической дачи" и стекольного завода "Красный Maй". И, конечно, спектакли, спектакли, спектакли …

Из представленных на фестиваль Вышневолоцким драматическим театром были отмечены "Женитьба" Н. Гоголя - на большой сцене (постановка Ю. Кокорина, художник Ю. Муравьев), спектакль по пьесе Бернарда Слэйда "Там же, тогда же" - на малой (постановка Ю. Кокорина, сценография Е. Бырдина, хореография Е. Никулиной) и спектакль по пьесе Д. Кобурна "Игра в джин" (постановка Д. Леонтьева, сценография Е. Бырдина).

Все три спектакля наших земляков отличал азарт и смелость художественных решений, неожиданно высокий для такого маленького города, как Вышний Волочек, класс актерской игры. Это и Яичница - арт. В. Дьяков, и Подколесин - арт. В. Артемов в "Женитьбе"; Он - арт. Е. Яковлев, Она - арт. Н. Тютяева в пьесе "Там же, тогда же"; и артисты А. Говорун и Д. Хлопокин в роли обитателей дома престарелых в пьесе "Игра в джин". Последний спектакль никого не оставил равнодушным ибо проблема одинокой старости у нас сейчас в России - одна из наиболее кричащих.

Областной театр драмы и комедии (г. Кимры) был представлен на фестивале наиболее значительным спектаклем последних сезонов - "Цилиндром" Эдуарде де Филиппо, который театр уже показывал прошлым летом взыскательному столичному зрителю (постановка О. Лаврова, художник Г. Хлебородова). Р. Абрамова в роли главной героини пьесы заставила говорить о себе на фестивале, как об интересной творческой индивидуальности.

Нация живет и питается духовностью, идущей из глубинки; теперь, когда атмосфера столичных городов отравлена атмосферой разложения, торгашества, дегероизации, западнопоклонничеством, спасение - только в провинции. Поэтому надо беречь и всемерно развивать атмосферу творчества в малых городах России, создавать условия для расцвета творческих индивидуальностей, чтобы интеллигенция из малых городов России не уезжала.

B дискуссиях фестиваля большое место занимала проблема малой сцены малой сцены в современном театре, умелого ее использования. Современный актер в лице малой сцены получил не только концентрацию действия (спектакли, как правило, идут на малой сцене без антракта), не только дополнительное сценическое пространство, но и "крупный план", мощное увеличительное стекло, максимальное приближение к зрителю.

В наше фантастическое время, когда держава, можно сказать, рухнула в одночасье вместе с завоеваниями социализма, срочно пересмотренной оказалась сама формула жизненного успеха. Все примерно оказались в одном положении, кроме ухвативших свой куш "новых русских", и азбуке "успеха" готовы учиться сейчас все - от вчерашних партократов до школьников, проедающих скудные карманные деньги своих родителей на "сникерсы" и жвачку. Среднестатистический обыватель готов без конца сдавать экзамены на "делового человека".

… На разыгравшемся на наших плазах аукционе жизни двух братьев Франк (спектакль Тверского государственного драматического театра ”Цена” по пьесе Артура Миллера - руководитель постановки нар. арт. России В. Ефремова, режиссер С. Филатова) цена жизненного успеха оказалась непомерно высокой для сержанта полиции Виктора Франка (арт. В. Грибков) в противоположность его старшему брату Уолтеру Франку (арт. Г. Пономарев), занявшему в шкале преуспевания одно из первых мест. Цена обретений и потерь каждого из братьев становится мерой его личности, так как Артур Миллер пишет не о правых и виноватых, а о сложности бытия.

Внутренний динамизм точно выстроенного действия, психологическая мотивировка развития характеров при почти аскетической скромности художественного решения составляют сильную сторону спектакля, как будто созданного для малой сцены. Режиссер и исполнители делают попытку вскрыть перед нами сам механизм жизненного успеха, и в этом немалую роль играет третий участник "аукциона" - Грегори Соломон, блестящая работа П. Ларюшина, актера реалистической русской школы. Мастера, отдавшего тверской сцене тридцать пять лет жизни. В бесчисленном множестве ролей, больших и малых, сыгранных им за полвека служения театру, роль Грегори Соломона стала заметной вехой в биографии артиста. В недолгом времени спектакля "Цена" (спектакль идет немногим более часа) П. Ларюшин проживает целую жизнь старого, как мир, оценщика мебели, являющего нам в своем деле пример профессионала высочайшего класса. В трактовке П Ларюшина профессионализм - высшее мерило ценностей жизни, лишь им старый Соломон поддерживает свои угасающие силы и интерес к людям, к их болям и несовершенству. Состояние, богатство может прийти к человеку и уйти, бесследно растаять, а профессионализм остается. Тебя могут покинуть жена, разочаровать и обойти своим вниманием дети, но профессионализм, если он есть тебя не оставит никогда.

Все в жизни имеет свою цену. После финансового краха родителей и смерти матери Виктор Франк взял на себя заботы по содержанию престарелого отца. Так и не получив высшего образования, он тридцать лет оттрубил в полиции, дослужившись всего лишь до чина сержанта. Старший же брат Уолтер сосредоточил силы на карьере, выучился на доктора и сделался медицинским светилом. Один упорно лезет вверх, другой едва сводит концы с концами, отказывая себе с женой Эстер (арт. С. Филатова) буквально во всем, даже в праве на второго ребенка. Вик замкнулся в своем ожесточении, в своей нестерпимой, никогда не затихающей обиде на брата. Артист В. Грибков показывает нам, как постоянное ожесточение опустошает, иссушает душу Вика, разъединяет его с миром, лишает способности двигаться дальше. Все попытки Эстер (арт. С. Филатова) смягчить застарелую боль, помирить братьев (ей больше других заметны разрушительные процессы, происходящие в муже) наталкиваются на неприятие Виком любого компромисса. Даже тогда, когда Уолтер, в конце спектакля, желая искупить свою вину перед братом, предлагает ему помощь и заведование лабораторией в своем институте, Вик отталкивает его помощь и отсекает все пути к примирению: "Ты хочешь откупиться от меня, чтобы спокойно наслаждаться плодами жизни, украденной у меня!" И тут подвиг самопожертвования Вика оборачивается своей изнанкой. Тогу страдальца носить легче, чем переломить иногда невыносимые обстоятельства жизни. Вик предпочитает тогу страдальца тому, чтобы собрать силы и постараться изменить свою жизнь, хотя бы сейчас, получив реальную помощь от брата. И дело тут не в отце, не в семье; с женой Вику повезло. Актриса С. Филатова выстраивает характер стойкий, волевой, активный и женственный одновременно; с таким трудным человеком, как Вик, только великим терпением и женским всепрощением можно было сохранить семью и удержаться на поверхности. Подвиг самопожертвования для нее оборачивается жизненным крахом, хотя очевидно, что она будет нести свой крест до конца. Ведь самое тяжелое поражение для женщины - это разочарование в любимом. В какой-то момент Вик спасовал перед жизнью, струсил, и дальше пустил себя по течению; выгрести против течения у него не хватило мужества. А Уолтер, прожигая все обшивки и оболочки, собрав всю свою волю и энергию в кулак, "делал себя" и...победил!

И вот, встретившись в последний раз под крышей родительского дома, где неизменными от прошлой жизни остались фехтовальные рапиры, да арфа, на которой в лучшие времена играла мать семейства, да увеличенные детские фотографии, братья расстаются навсегда, не оставляя друг другу никаких иллюзий и надежд. Эта последняя точка в спектакле возвращает нам искаженную перспективу. Высвечивая прожектором чистые детские лица на семейной фотографии, как чистые листы бумаги, на которых еще нет ни помарок, ни исправлений, создатели спектакля как бы говорят: "Спешите сразу взять из отрочества, из юности в жизнь все смелое, все лучшее, что есть в вас, боритесь, падайте, разбивайтесь в кровь, но снова поднимайтесь, и снова дерзайте, чтобы не собирать потом разбитые вдребезги осколки неосуществившихся надежд". Дорогу осилит только идущий.

Тверские ведомости. -1995.- 19 мая.