ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
БРУСИН ЛЕОНИД АРКАДЬЕВИЧ
ПРЕССА


Ирина МАНДРИК

ЛЕОНИД БРУСИН: АРТИСТ - В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЛИЧНОСТЬ

Завтра заслуженный артист России Леонид БРУСИН отмечает сразу два юбилея – 60 - летие со дня рождения и 35 - летие творческой жизни. Свой юбилейный вечер Леонид Брусин откроет спектаклем "Игра" (режиссер - Александр Сафронов), в котором заняты всего два актера.

ЧТО НАША ЖИЗНЬ? ИГРА...

- Мне исполнилось 60 лет! Итог подведен. Любой творческой личности отпущено не больше 30 –35 лет насыщенной творческой жизни – в это время она достигает определенных высот. Потом уходит темперамент. На смену ему приходят опыт, техника. Недаром говорят: если юность знала, если бы старость могла. Но, увы, с приходом знаний и опыта уходят силы. И никуда от этого не деться.

Конечно, я бы мог выбрать для юбилейного вечера другой, менее сложный спектакль: за 31 год в Тверском драматическом театре мною сыграно много интересных ролей. Но работу в “Игре” я считаю вершиной своей творческой карьеры. Роль Эндрю Уайка включает в себя многое: мой герой и вальяжный аристократ, и плебей, и благородный человек, и ничтожество, и даже садомазохист. Он, несомненно, талантливый артист, но свой талант растрачивает на кривляния, ломания перед собеседником.

К “Игре” я готовлюсь за сутки: почти прекращаю есть. Вечером обязательно гуляю по набережной Волги, проговаривай про себя текст, пытаюсь найти новые штрихи в характере своего героя. Это очень интересно.

По жанру “Игра” – антидетектив. Это очень тяжелый, жесткий спектакль. За время, когда он идет, я могу похудеть на два–три килограмма. Когда я об этом сказал Юрию Яковлеву (он в свое время тоже был занят в телеспектакле по этой пьесе), он ответил: - “Ленечка, мы все теряем и вес, и душу. А иначе не стоит работать в театре”.

СЫН ЛУЧШЕГО ПУШКИНА СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Леонид Брусин родился в артистической семье. Его родители служили в Астраханском театре драмы, тетка в одном из ленинградских театров. Надо сказать, что Астрахань дала России целую плеяду замечательных артистов: Владимир Меньшов, Борис Невзоров, Владимир Стеклов, Эммануил Виторган. И все они в молодости были поклонниками Аркадия Брусина – отца Леонида Аркадьевича. О нем Леонид Брусин вспоминает с огромным уважением и даже преклонением:

- Он был выдающийся актер. Об этом вспоминают Меньшов, Виторган, Невзоров, остальные астраханские артисты и не только. Это признавали величайшие российские артисты: Грибов, Ливанов, Яншин, Тарасова, Товстоногов, Лебедев, которые видели отца только на фотографиях – у него везде глаза были разные.

Кроме того, он был просто обаятельным мужчиной – среднего роста, с благородным лицом и очень выразительными глазами. В отца были тайно влюблены все астраханские женщины – в нем чувствовалось мужское начало.

У отца была очень подвижная нервная система. Он умер в возрасте 55 лет от отмирания нервных клеток (это редкое заболевание), просто сгорел от нервного перенапряжения.

В свое время отец был признан лучшим Пушкиным Советского Союза. Не столичная знаменитость, а провинциальный актер– это дорогого стоит. Когда он исполнял роль поэта, в финале занавес на первых спектаклях поднимали по 40 – 50 раз. Отец в финале стоял на сцене, принимая цветы, потом вся гримуборная была ими буквально завалена.

Перед театром, когда шли “Пушкин” и “Овод”, дежурила “скорая помощь”. После спектаклей бледный отец лежал без сил в кресле и спрашивай у режиссера: “Ну, как прошло?” Если тот отвечал, что всего три раза пришлось вызывать “скорую”, так как в обморок упали всего шесть-семь зрителей, отец огорчался: “Плохо сыграл… “. Я как-то поинтересовался: “А когда ты считаешь, что играл хорошо?” - «Когда в обморок падают человек 15-20”. Отец обладал необыкновенной энергетикой, которая буквально гипнотизировала зал.

Я на себе ощутил эту его магию. Будучи студентом второго курса школы-студии МХАТ, я приехал в Астрахань на каникулы и пришел на “Пушкина” (отец в то время был уже болен). Представляете себе финальную сцену: умирающий поэт лежит на постели, даже сквозь грим видно, что его лицо смертельно бледно, в бездонных глазах стоят слезы (артист не должен плакать на сцене - за него это должен делать зритель, учил меня отец). Зал затаил дыхание. И в полнейшей тишине Пушкин-отец произносит: “Жизнь кончена...”. Закрывает глаза. И по щеке стекает одна, только одна слеза ...

Отец просил, чтобы я после спектакля прошел к нему за кулисы - я не смог этого сделать: он обнажил мою душу, заставил плакать. Тогда я понял, что такое катарсис…

С тех пор прошло 40 лет. Я стал старше отца на пять лет. Я видел на не сцене всех выдающихся российских артистов. И я могу сказать: такого эмоционального воздействия не производил ни один актер.

Мама как-то рассказала о случае, который произошел в 1949 году в Сталинграде. Гастроли закрывали “Пушкиным”. Теплоход в Астрахань отправлялся в пять часов утра. Чтобы не пропустить отплытия любимого артиста, на пристани всю ночь стояли сотни людей. Когда он показался на палубе, раздались аплодисменты, в воду полетели цветы. Тут к сходням подъехал огромный черный ЗИС, из него вышли две красивейшие женщины. Поднялись на палубу, поставили перед отцом корзину с цветами и низко поклонились ему. Одна из женщин была женой начальника областного комитета госбезопасности, вторая – женой секретаря Сталинградского обкома КПСС. Принародно выражая любовь к простому артисту, они очень многим рисковали!

Зная, какими потом н кровью добывают артисты кусок хлебе, родители Леонида Брусина не хотели, чтобы тот пошел по их стопам. Они настояли, чтобы сын поступил на технический вуз. Но судьбе противиться трудно: на третьем курсе института Леонид едет к тетке в Ленинград. Та знакомит его с Горбачевым, потом с Черкасовым. Студент-техник читает перед ними несколько отрывков. Приговор мэтров однозначен: “Вам, юноша, нужно поступать в театральный…”.

Родители были в шоке: на одно учебное место в то время претендовали 300 - 350 человек, конкурс был даже среди “своих”. Леонид не испугался. И на следующий год поступил в одну из самых престижных театральных школ страны – школу-студию МХАТ.

– Три года я проучился в Москве. А потом вмешалась “Королевская регата”. Меня пригласили на съемки этого фильма, я дал согласие- тому, что студентам в то время было запрещено сниматься в кино, я не придавал особого значения, думал - пронесет. Не пронесло. Мои преподаватели поставили вопрос ребром: либо кино, либо учеба...

23-летний юноша не смог отказаться от съемок в Германии и Великобритании. Но и бросать вуз на последнем курсе тоже было обидно. Помог случай. Главным режиссером Тамбовского театра в то время был заслуженный деятель искусств Михаил Вахолевский, он же возглавлял филиал школы-студии МХАТ – он предложил Леониду Брусину доучиться в Тамбове: в кино снимешься, и диплом московский получишь. Тот согласился.

- Думал, что еду в Тамбов на год, оказалось - на четыре. По окончании института остался работать в местном театре. Хотел перебраться в Москву - не получилось: не было прописки.

В Твери Леонид Брусин оказался случайно. На кинопробах познакомился с Вокачем, который тогда возглавлял Калининский драмтеатр. Он предложил Брусину перебраться в Калинин.

– Я тогда даже не знал, что это за город, где расположен. Прельстило же меня то, что до Москвы отсюда всего три часа езды.

Приехал я в Калинин, пришел в театр, познакомился с репертуаром. Театр произвел на меня прекрасное впечатление. Немаловажную роль сыграло и то, что мне здесь сразу предложили комнату в общежитии. И я решил остаться. В сентябре будет 32 года, как я стал тверичом.

За долгую творческую жизнь Леонид Брусин сыграл более 20 заглавных ролей, всего же их было более 80. Практически все на сцене Тверского академического театра драмы. Он считает, что ему в театре повезло.

– Я был и безграмотным крестьянином Фомой в “Денисе Давыдове”, и императором Николаем I в “Шагах командора”. В содружестве с Верой Ефремовой мне удалось сыграть такие полярные роли, как острохарактерная роль графа Зефирова в водевиле “Лев Гурыч Синичкин” и глубоко драматическая роль Рамзина в “Выборе” Юрия Бондарева. Я был подзаборным пьяницей. Дунькиным мужем в “Варварах” Горького и аристократом Стивой Облонским в “Анне Карениной”. Сейчас я репетирую роль графа Шрусбери в спектакле “Елизавета против Елизаветы”.

ОБ АКТЕРСКОЙ ПРОФЕССИИ

— Великий трагик Леонидов считал, что наша профессия состоит из двух составляющих. Первая: ум, чувство, воля. Вторая: сценические данные, дикция, обаяние, заразительность. А душа? Разве ее в нашей профессии нет? Мне ближе определение, которое дал Мочалов: артист - это глубина души и пламенное воображение.

О ВРЕМЕНИ И МОЛОДЕЖИ

— За 35 лет, которые я провел на сцене, кардинально изменилось отношение к театру и у зрителя, и у артистов. Я связываю это с тем, что с каждым годом мы все больше и больше деградируем. Недавно совершенно случайно включил одну из развлекательных передач. Участника – выпускника института культуры – спрашивают “Кто стал мужем Натальи Гончаровой после гибели Пушкина?”. Он отвечает: “Дантес”. Второй участник - учитель – считает что унтер Пришибеев – герой Бунина.

О ТЕАТРАЛЬНОЙ КРИТИКЕ

- Критик - это профессия. И потому заниматься ей должны в первую очередь профессионалы. А сегодня зачастую рецензии на спектакль превратились в простой пересказ его содержания. И все. Современные критики, особенно это заметно в провинции, даже не владеют специальной терминологией. Они безапелляционно пишут о том, что “спектакль плох, артисты плохо играли ”. А почему он плох? Потому что режиссер не смог раскрыть своего замысла или критик его не увидел? Почему артисты плохо играли? Потому что не поняли сверхзадачи режиссера или просто у них проблема с речью, ведь, по мнению Леонидова, у артиста должна быть “умная речь”. Это не объясняется. Просто критик так считает. И точка. При этом он забывает, что его задача состоит не в том, чтобы разгромить спектакль. А в том, чтобы заставить его создателей продолжить работу над ним. И подсказать, как, по его мнению, это нужно сделать.

О ЗАВИСТИ К КОЛЛЕГАМ

- Я никогда не завидовал талантливым артистам, когда они добивались славы, признания, достатка. Наоборот, когда я вижу их на экране или в театре, у меня выступают слезы радости за них. И мне всегда обидно за тех талантливых людей, которые не состоялись.

О ЛЮБВИ

- Я не понимаю, когда в многочисленных телесериалах бесконечно говорят о любви. Слово “люблю” настолько дорогого стоит, что всем подряд его говорить не будешь. Это не так просто сказать, я люблю тебя. Если ты действительно любишь ...

У меня была женщина, которой я очень дорожил, ноя никогда не говорил ей: я тебя люблю. Это было внутри. Я считал, что лучше больше делать, чем говорить, Семнадцать лет назад она ушла из жизни, и мне иногда становится обидно, что ч не говорил ей о любви.

Я и родителям никогда не говорил этих слов, хотя очень любил их. Когда их не стало, я понял, что дороже этих людей в моей жизни никого не было. Возможно, о любви нужно говорить. Но не слишком часто.

Вече Твери. -2002.- 21 февраля.


© Тверской академический театр драмы, 2003- | dramteatr.info