ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ |
Евгений ПЕТРЕНКО СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК ВЛАДИМИР ЧЕРНЫШОВНа прошлой неделе на сцене областного театра драмы прошел бенефис заслуженного артиста России Владимира Чернышова, посвященный его 50-летию.
Театральная карьера Владимира Дмитриевича началась, когда ему было десять лет. На пензенском телевидении набирали в детскую театральную студию будущих участников телевизионных детских спектаклей. Именно там он постиг азы актерской профессии. На телевидении же он потом вел программу «На школьной волне», а впоследствии участвовал в спектаклях народного театра. Поэтому к окончанию школы выбор был уже сделан в пользу театрального вуза. Поступать Владимир Чернышов поехал в Москву, хотя было немного страшновато. Однако отец сказал ему тогда: «Если падать, то с большой лошади…» Первая попытка поступить в ГИТИС была неудачной: в третьем туре Чернышова «срезали». Год он проучился в педагогическом институте, чтобы потом вновь поступать в театральный. - Во второй раз я проходил отборочные туры во всех пяти московских театральных вузах, – рассказывает Владимир Дмитриевич. – Все прошел и, когда нужно было подавать документы, мог уже выбирать. В училище имени Щепкина при Малом театре студентов тогда набирали великий Николай Александрович Анненков и его супруга Анна Митрофановна, одна из последних учениц Станиславского. Она меня послушала и сказала: «Деточка, подавайте документы». У меня была очень хорошая школа, и я горжусь своими учителями – уже упомянутым Николаем Александровичем, Николаем Николаевичем Афониным, сегодняшним ректором «Щепки». В студенческие годы семнадцать раз сыграл в спектакле «Царь Федор Иоаннович» вместе с Тремяновым и Смоктуновским, которые тогда работали в Малом театре. В те времена мы непосредственно общались и на сцене, и в жизни с такими мастерами, как Жаров, Ильинский, Бабочкин, Гоголева, Шатрова, Любезнов, Константинов. Они – просто кладезь актерского мастерства, их лекции раскрывали нам многие секреты профессии. Своим учителем я считаю и художественного руководителя театра драмы Веру Андреевну Ефремову. - Как вы попали в Тверь? - После окончания театрального училища я стажировался в Малом театре. Тогда-то меня и познакомили с Верой Андреевной, от которой я получил приглашение в Тверской театр драмы. Она делала свой «первый набор» в театр, и я стал одним из пяти актеров, которые начинали работать с ней. И вот уже двадцать семь лет играю здесь и всегда был востребован, а для актера это самое главное. За это время, если посчитать, я сыграл более ста сорока ролей. - Помните первую роль в Твери? - Одна из первых моих ролей – Кокорышкин в спектакле «Нашествие». Ему в пьесе больше шестидесяти лет, а мне в то время было двадцать семь. Вспомнил лекции Ильинского о том, как нужно играть возраст. «Не нужен особый грим, не надо надевать «старческую» одежду», – говорил Игорь Владимирович. – Старость – это болезнь, нафантазируйте себе массу болезней, попытайтесь сыграть их и тогда будете старше». Я использовал этот прием, когда работал над образом Кокорышкина. Вообще над совершенствованием актерского мастерства работа идет постоянно. Даже сейчас. И помогают в этом партнеры по сцене – Александр Чуйков, Наина Хонина. У них есть чему поучиться, чтобы в свою очередь передать накопленный опыт молодым актерам театра. - Вы занимаетесь педагогической деятельностью? - Уже много лет веду театральную студию в Тверском отделении общества глухонемых. Это, надо сказать, очень своеобразный театр – мимики и жеста. И это во многом помогает мне в собственных творческих поисках. - Как можно определить ваше амплуа? - Роли у меня были совершенно разные – и маленькие, и большие, и комедийные, и трагедийные. Но я скорее – комедийный, острохарактерный актер. Публика, как известно, любит комедии, поэтому я довольно быстро стал популярным в городе. Я это ощутил. Приятно, когда на улице подходят люди, здороваются, благодарят за спектакли. - Владимир Дмитриевич, вы счастливый человек? - Думаю, да. Потому что когда я ехал в Москву поступать в театральное училище, то молил Бога, чтобы быть ведущим артистом не в столице, а именно в провинциальном городе. Сейчас я могу сказать, что мои желания осуществились, так что в творческом плане, повторю, я счастливый человек. - Что значит для вас юбилей? - Это подведение каких-то жизненных и творческих итогов. Начинаешь анализировать, к чему ты пришел. Конечно, за прошедшее время появилось мастерство. С другой стороны, честно признаться, силы уже не те. То, что я мог сыграть, допустим, десять лет назад с той отдачей, сейчас уже просто физически не могу. Раньше думал, что формула успеха – это 50 процентов таланта плюс 50 процентов работоспособности, не считая удачи и везения. Сейчас я бы подкорректировал эту формулу и включил бы в нее еще здоровье. Это не случайно, потому что физические и эмоциональные затраты в нашей работе очень и очень велики. Сыграл спектакль – и ощущение такое, будто ты вагон разгрузил… - На юбилейном вечере вы показали свою новую работу в спектакле «Сублимация любви»… - Да, этот спектакль специально был подготовлен к моему бенефису. Мой герой Леоне Саваста – итальянский сенатор, человек очень многогранный и интересный, по-своему хороший и наивный, но в то же время не лишенный честолюбия, тщеславия… Эта роль для меня не совсем обычна, такого я еще не играл. Драматургия Бенедетти позволила сделать образ главного героя глубоким, даже неожиданным. - Каждый актер мечтает сняться в кино. Как сложились ваши отношения с кинематографом? - Во время учебы Николай Анненков запрещал нам сниматься. Считал, что ранняя слава, которую дарует кино, может испортить. И несмотря на то, что меня несколько раз приглашали, я отказывался. Хотя в те годы сыграл Ленина в студенческом короткометражном фильме, и его несколько раз даже показывали по телевидению. Потом вместе с Юрием Каюровым и Андреем Мягковым пробовался на роль Ленина у Марка Донского. Однако, естественно, брали более опытных актеров. Донской мне говорил: «Не спеши, я тебя еще сниму». Не успел… Меня уже утвердили на роль Антона Дельвига в фильме Марлена Хуциева. Но фильм сначала отложили, потому что не могли найти исполнителя главной роли – Пушкина, а потом и вовсе не стали снимать. - Владимир Дмитриевич, верите ли вы в театральные приметы? - Пожалуй, нет. Раньше одной из них следовал: если текст роли упадет на пол, то надо было на него обязательно сесть, иначе роль не получится. Сейчас же в приметы не верю. Разве что люблю прийти почти к самому началу спектакля, быстро одеться, загримироваться – и на сцену. Существуют, конечно, мои собственные мелкие приметы. Например, перед выходом на сцену выкуриваю сигарету. Заметил: не выкурю – хуже сыграю. - Знаю, что ваш сын Егор тоже связал свою жизнь с театром – стал режиссером… - Да, он окончил Санкт-Петербургскую театральную академию. Поставил уже достаточно много спектаклей. Для бенефиса мы с ним планировали поставить одноактную пьесу Чехова «Лебединая песня». По разным причинам пока эта идея не воплощена. Но, надеюсь, все впереди. - А о каких ролях вы мечтали? - Всегда мечтал сыграть Хлестакова в «Ревизоре», Порфирия Петровича в «Преступлении и наказании». Хлестакова из-за возраста я уже, наверное, не сыграю. Зато с удовольствием сыграл бы Городничего. Вполне возможно, что и Порфирий Петрович перестанет быть только мечтой. Тверская жизнь. - 2002. - 20 ноября. [ http://tverlife.ru ] |
© Тверской академический театр драмы, 2003- | dramteatr.info