ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
ЧЕРНЫШОВ ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ
ПРЕССА


Евгений ПЕТРЕНКО

СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК ВЛАДИМИР ЧЕРНЫШОВ

На прошлой неделе на сцене областного театра драмы прошел бенефис заслуженного артиста России Владимира Чернышова, посвященный его 50-летию.

Театральная карьера Владимира Дмитриевича началась, когда ему было десять лет. На пензенском телевидении набирали в детскую театральную студию будущих участников телевизионных детских спектаклей. Именно там он постиг азы актерской профессии. На телевидении же он потом вел программу «На школьной волне», а впоследствии участвовал в спектаклях народного театра. Поэтому к окончанию школы выбор был уже сделан в пользу театрального вуза. Поступать Владимир Чернышов поехал в Москву, хотя было немного страшновато. Однако отец сказал ему тогда: «Если падать, то с большой лошади…» Первая попытка поступить в ГИТИС была неудачной: в третьем туре Чернышова «срезали». Год он проучился в педагогическом институте, чтобы потом вновь поступать в театральный.

- Во второй раз я проходил отборочные туры во всех пяти московских театральных вузах, – рассказывает Владимир Дмитриевич. – Все прошел и, когда нужно было подавать документы, мог уже выбирать. В училище имени Щепкина при Малом театре студентов тогда набирали великий Николай Александрович Анненков и его супруга Анна Митрофановна, одна из последних учениц Станиславского. Она меня послушала и сказала: «Деточка, подавайте документы». У меня была очень хорошая школа, и я горжусь своими учителями – уже упомянутым Николаем Александровичем, Николаем Николаевичем Афониным, сегодняшним ректором «Щепки». В студенческие годы семнадцать раз сыграл в спектакле «Царь Федор Иоаннович» вместе с Тремяновым и Смоктуновским, которые тогда работали в Малом театре. В те времена мы непосредственно общались и на сцене, и в жизни с такими мастерами, как Жаров, Ильинский, Бабочкин, Гоголева, Шатрова, Любезнов, Константинов. Они – просто кладезь актерского мастерства, их лекции раскрывали нам многие секреты профессии. Своим учителем я считаю и художественного руководителя театра драмы Веру Андреевну Ефремову.

- Как вы попали в Тверь?

- После окончания театрального училища я стажировался в Малом театре. Тогда-то меня и познакомили с Верой Андреевной, от которой я получил приглашение в Тверской театр драмы. Она делала свой «первый набор» в театр, и я стал одним из пяти актеров, которые начинали работать с ней. И вот уже двадцать семь лет играю здесь и всегда был востребован, а для актера это самое главное. За это время, если посчитать, я сыграл более ста сорока ролей.

- Помните первую роль в Твери?

- Одна из первых моих ролей – Кокорышкин в спектакле «Нашествие». Ему в пьесе больше шестидесяти лет, а мне в то время было двадцать семь. Вспомнил лекции Ильинского о том, как нужно играть возраст. «Не нужен особый грим, не надо надевать «старческую» одежду», – говорил Игорь Владимирович. – Старость – это болезнь, нафантазируйте себе массу болезней, попытайтесь сыграть их и тогда будете старше». Я использовал этот прием, когда работал над образом Кокорышкина. Вообще над совершенствованием актерского мастерства работа идет постоянно. Даже сейчас. И помогают в этом партнеры по сцене – Александр Чуйков, Наина Хонина. У них есть чему поучиться, чтобы в свою очередь передать накопленный опыт молодым актерам театра.

- Вы занимаетесь педагогической деятельностью?

- Уже много лет веду театральную студию в Тверском отделении общества глухонемых. Это, надо сказать, очень своеобразный театр – мимики и жеста. И это во многом помогает мне в собственных творческих поисках.

- Как можно определить ваше амплуа?

- Роли у меня были совершенно разные – и маленькие, и большие, и комедийные, и трагедийные. Но я скорее – комедийный, острохарактерный актер. Публика, как известно, любит комедии, поэтому я довольно быстро стал популярным в городе. Я это ощутил. Приятно, когда на улице подходят люди, здороваются, благодарят за спектакли.

- Владимир Дмитриевич, вы счастливый человек?

- Думаю, да. Потому что когда я ехал в Москву поступать в театральное училище, то молил Бога, чтобы быть ведущим артистом не в столице, а именно в провинциальном городе. Сейчас я могу сказать, что мои желания осуществились, так что в творческом плане, повторю, я счастливый человек.

- Что значит для вас юбилей?

- Это подведение каких-то жизненных и творческих итогов.

Начинаешь анализировать, к чему ты пришел. Конечно, за прошедшее время появилось мастерство. С другой стороны, честно признаться, силы уже не те. То, что я мог сыграть, допустим, десять лет назад с той отдачей, сейчас уже просто физически не могу. Раньше думал, что формула успеха – это 50 процентов таланта плюс 50 процентов работоспособности, не считая удачи и везения. Сейчас я бы подкорректировал эту формулу и включил бы в нее еще здоровье. Это не случайно, потому что физические и эмоциональные затраты в нашей работе очень и очень велики. Сыграл спектакль – и ощущение такое, будто ты вагон разгрузил…

- На юбилейном вечере вы показали свою новую работу в спектакле «Сублимация любви»…

- Да, этот спектакль специально был подготовлен к моему бенефису. Мой герой Леоне Саваста – итальянский сенатор, человек очень многогранный и интересный, по-своему хороший и наивный, но в то же время не лишенный честолюбия, тщеславия… Эта роль для меня не совсем обычна, такого я еще не играл. Драматургия Бенедетти позволила сделать образ главного героя глубоким, даже неожиданным.

- Каждый актер мечтает сняться в кино. Как сложились ваши отношения с кинематографом?

- Во время учебы Николай Анненков запрещал нам сниматься. Считал, что ранняя слава, которую дарует кино, может испортить. И несмотря на то, что меня несколько раз приглашали, я отказывался. Хотя в те годы сыграл Ленина в студенческом короткометражном фильме, и его несколько раз даже показывали по телевидению. Потом вместе с Юрием Каюровым и Андреем Мягковым пробовался на роль Ленина у Марка Донского. Однако, естественно, брали более опытных актеров. Донской мне говорил: «Не спеши, я тебя еще сниму». Не успел… Меня уже утвердили на роль Антона Дельвига в фильме Марлена Хуциева. Но фильм сначала отложили, потому что не могли найти исполнителя главной роли – Пушкина, а потом и вовсе не стали снимать.

- Владимир Дмитриевич, верите ли вы в театральные приметы?

- Пожалуй, нет. Раньше одной из них следовал: если текст роли упадет на пол, то надо было на него обязательно сесть, иначе роль не получится. Сейчас же в приметы не верю. Разве что люблю прийти почти к самому началу спектакля, быстро одеться, загримироваться – и на сцену. Существуют, конечно, мои собственные мелкие приметы. Например, перед выходом на сцену выкуриваю сигарету. Заметил: не выкурю – хуже сыграю.

- Знаю, что ваш сын Егор тоже связал свою жизнь с театром – стал режиссером…

- Да, он окончил Санкт-Петербургскую театральную академию. Поставил уже достаточно много спектаклей. Для бенефиса мы с ним планировали поставить одноактную пьесу Чехова «Лебединая песня». По разным причинам пока эта идея не воплощена. Но, надеюсь, все впереди.

- А о каких ролях вы мечтали?

- Всегда мечтал сыграть Хлестакова в «Ревизоре», Порфирия Петровича в «Преступлении и наказании». Хлестакова из-за возраста я уже, наверное, не сыграю. Зато с удовольствием сыграл бы Городничего. Вполне возможно, что и Порфирий Петрович перестанет быть только мечтой.

Тверская жизнь. - 2002. - 20 ноября. [ http://tverlife.ru ]


© Тверской академический театр драмы, 2003- | dramteatr.info