ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
ХОНИНА НАИНА ВЛАДИМИРОВНА
ПРЕССА


Юрий НИКИШОВ

О СТИХАХ АКТРИСЫ

Вслед за двумя книгами прозы - “Она была актрисою...” (1998) и “Богема” (2001) - звезда Тверского драматического театра народная артистка России Наина Хонина выпустила книгу стихов “В то лето, в таком-то году...” (2002). Еще один дебют! Что же прибавляет эта книга к нашему представлению об авторе, человеке талантливом, а теперь видно - многогранно талантливом?

Лирика - особенный род литературы, органично сочетающий, казалось бы, несоединимые, разнонаправленные тенденции: это форма личного, интимного, исповедального высказывания, но парадоксальным образом исповедь превращается в общественную трибуну; “чужие”, личные стихи “присваиваются” многочисленными читателями, входят в их сознание, принимаются как свое откровение.

Наина Хонина делает определенный акцент на исповедальности своих стихов. Она проявляет скромность, даже извиняется, что пишет стихи: “Поверь, на вечность я не претендую”. И все-таки без стихов не обошлось.

Я не сомневаюсь, что книга стихов Н. Хониной будет прочитана до последней строки всеми, кто знает и любит артистку на сцене. Но тут приходится заметить, что если в ее творческой судьбе книга стихов - первая, то в творческой биографии - третья. Эффект новизны для тех, кто знаком с прозой Н. Хониной, уменьшается: встретится немало уже освоенных мотивов и настроений. Но если захотелось сказать о том же, но по-другому, это еще один стимул попытаться понять своеобразие стихов.

Одно из стихотворений начато демонстративно:

Картошку чищу, а стихи...

Они как будто сами льются.

Да еще и смеются над ситуацией: “Актриса чистила картошку / И улетала в облака...”

Тут парадоксы сведены лоб в лоб и высекают искры. Актриса - непривычно и неожиданно, однако ж естественно - погружена в быт, а бытовое сопрягается с высоким. Шутка и пафос ходят рука об руку.

Но это стихи о том, как (иногда) пишутся стихи, а каковы они сами? Что переживает актриса, когда “улетает в облака”?

В книге пять разделов. Заключительный - “Мой вернисаж”: это стихи друзьям (в основном по театру). Есть раздел “Сто пятая страница про любовь”. Интересно, что под этим же названием есть глава в романе о Маше Авиловой, там жестокий автор лишь поманил героиню счастливой любовью и убил возлюбленного в автокатастрофе; одиночеством наделены многие героини “Богемы”. В стихах - как в жизни: есть любовь и семья. Н. Хонина выступает певцом семейной жизни: вроде бы это вполне естественно - но поди ж ты: поэты народ увлекающийся, не скупо раздаривают свои восторги, так что естественное Хониной воспринимается как редкость. Начальный раздел, один из основных, - “Мой театр”, о главном деле жизни. И еще два раздела: “Я иду со спектакля” и “Монологи”. Они больше всего соответствуют краткому авторскому предисловию: “Откуда мои стихи? Из моих ролей: сыгранных и несыгранных. Видно, не все выговорилось. Вот и получается: стихи - мои роли. Мой домашний театр...” К этому прибавим помету на титуле: “Актриса в гриме и без грима”. Что актриса в гриме на сцене - это подразумевается. Стихи говорят: бывает в гриме и вне сцены. “Монологи” - от первого лица, но от имени придуманных героинь. “Я иду со спектакля” - домой, надо полагать, но что-то успевает произойти либо на улице, либо в попутных гостях; это стихи от первого лица, но о третьих лицах, знакомых и незнакомых.

Произошло ли рождение нового поэта? Я бы не хотел торопиться с ответственным выводом - хотя бы до второй книги. Что человек, жизнь проживший в мире высокой культуры, сам владеет стихотворной речью (т.е. ритмически организованной и в рифму), это не диковина. Стихи становятся актом Поэзии, когда в них обнаруживается некая изюминка, которая исчезла бы, не состоялась бы при прозаическом изложении мотива или настроения; именно она создает высокое напряжение, которое и превращает стихотворную речь в Стихи.

Наина Хонина владеет поэтическим даром. Явлено это по-разному. Чаще всего автор умеет подчеркнуть своеобразие ситуации, в которой находится. Вот стихотворение “Партнеру”, с которым на два с половиной часа предписанные ролью отношения - и неизбежно иные за их пределами в жизни. Вот начало монолога очеловеченной кулисы:

Я - старая, обвисшая кулиса...

Держусь на падоге я из последних сил.

Но ваш партнер слезами оросил

Мой бархат, а не ваш корсет,

Актриса.

Кулиса - то, что закрывает от зрителя внутреннее пространство театра. Театр существует для зрителя, но он живой и продолжает жить вне общения со зрителем. Вот кулиса и представлена его алтарем, принимающим поклонение и хранящим души даже ушедших актеров.

Н. Хонина любит изображать пограничные моменты, переходы из жизни в роль (“Причитания”) и обратно (“Анна Каренина”).

Свою двуединую сущность актриса чувствует не только в театре. Вот она позирует художнице и, хотя ее “роль” сейчас пассивная, иронизируя над собой, все-таки старается быть “в образе”, заключая: “Здесь два художника творят” (“В мастерской”). Здесь вновь юмор умеряет пафос, но и не вытесняет его.

Особо следует сказать о стихах, собранных в разделе “Я иду со спектакля”. Их подбор казался бы странным, если бы не книга рассказов “Богема”, где тоже густо поселены люди обездоленные. В стихах это бомж, страдающий от холода, подруга-алкоголичка, нищенка, маленькая бомжиха, беспризорница, наркоман, карманный воришка. В этот ряд поставлена и актриса (“Меценатам”): “Я нищая на паперти искусства...” Завершается раздел стихотворением “Русский экстрим”, стилизованным под считалку: это уж вопль горя и безнадежности. Отчего такой нарочитый подбор?

Зададим такой вопрос и в поисках ответа выйдем на определение важной особенности поэтического дарования Н. Хониной. Ее стихи чуждаются публицистичности, они сплошь эмоциональны. Вместе с тем они оказываются остро актуальными, злободневными.

Мы живем на семи ветрах. Обрушены ценности предшествовавшей исторической эпохи. Замена - что-то не очень получается. Красивый фиговый листочек - лозунг: все во имя прав личности - хорош для тех, кто действует по пословице: кто смел - тот и съел. А кто не смел, а точнее сказать - не нахален?

Поэтесса так не рассуждает, она только рисует портреты. Вопросы напрашиваются сами собой.

Впрочем, один раз (а чаще и нельзя!) и с уст автора срывается восклицание и вопрос:

Оглянись, мать-Россия, -

Это ж дочка твоя!

Необута, раздета,

Голодна, холодна...

Не тебя ли к ответу

Призывает она?!

Это - прямое доказательство, что стихи Наины Хониной отнюдь не камерны. У нее есть опора в жизни - ее семья. У нее есть театр - храм, в котором она служит. Но всем ли доступен театр? Знают ли к этому храму дорогу те, кто не живет, а выживает? На боль человеческую актриса откликается своей болью. Когда болит сердце, рождаются стихи.

Тверские ведомости. -2002.- 22 ноября.


© Тверской академический театр драмы, 2003- | dramteatr.info