ТВЕРСКОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ
ХОНИНА НАИНА ВЛАДИМИРОВНА
ПРЕССА


Дмитрий ЗВАНЦЕВ

125 жизней Наины Хониной

Нынешний май для Наины Владимировны Хониной урожайный на славные события. Во-первых, можете ее поздравить с весьма знаменательным днем рождения. Он пришелся на сегодня. Во-вторых, немного раньше, 7 мая, грянул юбилей со времени ее пришествия на сцену Калининского драматического театра, который теперь именуется Тверским академическим. Случилось это в 1960 году. Вот с тех пор и начался для актрисы Хониной путь длиной в сто двадцать пять жизней, уже прожитых на сцене, путь, уходящий в будущее, за горизонт, через новые и новые, пока еще неведомые ей жизни.

Это легко сказать: сыграть сто двадцать пять ролей! В том-то и дело, что веселенький термин «сыграть» бесконечно далек от существа того, чем занимается человек, отдающий себя театру. Наина Владимировна знает: это всякий раз сотворение нового мира и сотворчество с автором пьесы. Это великий труд. Но и великая радость, когда ты попадаешь точно в цель: становишься иным человеком, оставаясь… самим собой, давая жизнь – свою плоть и душу – герою, созданному пером драматурга или писателя…

Наина Владимировна, повторюсь, за эти сорок шесть лет выходила на сцену в ста двадцати пяти ролях. Понимаю, что невозможно здесь даже перечислить все ею созданное. Тем более написать хотя бы краткие рецензии на эти работы. Тверские театралы знают: наш театр ставил и ставит классику, знакомит зрителей с современной драматургией – советской, российской и зарубежной. Тверитяне видели спектакли по произведениям Антона Чехова, Льва Толстого, Ивана Гончарова, Вильяма Шекспира, Иоганна Фридриха Шиллера, они сопереживали героям Виктора Розова, Бориса Полевого, Петра Проскурина и многих-многих других авторов разных стран, разных эпох, разных жанров… И замечательная наша актриса Наина Хонина всегда оказывалась достойной этой славной компании авторов, если ей доводилось воплощать их героев.

В огромном большинстве случаев это были отнюдь не проходные роли. К слову сказать, для настоящей актрисы таких ролей не существует. Всего лишь эпизод в инсценировке романа Петра Проскурина «Имя свое». Но Наина Хонина так показала зрителям свою героиню Ефросинью, что заставила зрителей сердцем почувствовать всю боль простых русских баб, потерявших в страшной войне своих мужиков и сыновей.

Она пришла в наш театр в 1960 году и начинала здесь с роли почти своей сверстницы – юной десятиклассницы в пьесе Виктора Розова «Неравный бой». Начало было отличным, и продолжение – тоже: в ту пору она сразу взвалила на себя и несла почти весь репертуар амплуа молодой героини. Актриса взрослела, и взрослели ее героини. Это были самые разные женщины. Очень непохожи, прямо противоположны характеры русской царицы, супруги несчастного царя Федора Иоанновича, и чилийской коммунистки, жесткого политического «борца за счастье народа». Но как достоверны обе они были у Хониной! Да мало ли иных ролей доставалось актрисе! Они требовали не только профессионального мастерства, владения множеством необходимых приемов и «приспособлений», помогающих артисту «создавать образы».

Нужно было много знать о людях, странах, времени – обо всем, что написал или только подразумевал автор пьесы. Наина Владимировна справлялась с этим жестким требованием – «нужно было». Позволю себе процитировать кусочек своей собственной рецензии на спектакль «Между ливнями» по пьесе Александра Штейна. Речь идет о поиске «внутреннего компаса образа». Я писал тогда: «…еще более трудная по своей психологической сложности роль досталась Н.В.Хониной. «Таська-боцман» и одновременно Таточка Нерадова. Матросская девка и вчерашняя институтка из Смольного. Сегодня глушит денатуру, а недавно танцевала на балу в Пажеском корпусе.

Нужно было найти ответ, почему она такая. На это «почему» Хонина сумела ответить. И непонятный, противоречивый, алогичный образ «Таськи-боцмана», Таточки Нерадовой прояснился. Она такая потому, что она ничья. Она сама по себе. И у нее нет ничего общего ни с теми, ни с другими. Старая жизнь рухнула, новой нет для Нерадовой. Она ничья, вне игры и идет за тем, кто сейчас сильнее».

Я помню, как потрясал этот образ, созданный актрисой. Это был образ целой эпохи, трагедии, которая постигла Россию. Это было то, о чем писал Иван Бунин в «Окаянных днях»…

Хонина справлялась с очень трудными творческими задачами. И потому, что очень многое в нее вложили ее родители – люди театра. И потому, что она понимала: без постоянной и всесторонней учебы, умножения знаний жить на театре нельзя. Держаться только на ремесле, на «приемчиках» – все равно что печатать фальшивые деньги. Получается очень похоже, почти неотличимо от подлинной жизни, но… Тот самый случай, когда из темного зала раздавался крик Станиславского: «Не верю!!!» Наине Хониной повезло. В самом начале своего творческого пути она обрела талантливейшего наставника. Это был тогдашний главный режиссер, народный артист РСФСР Георгий Адольфович Георгиевский.

Этот человек сделал для нашего театра очень много. По существу, он и создал этот театр – сплоченный творческий ансамбль единомышленников, где все от велика до мала, от «самых-самых», любимейших и известнейших артистов до рабочего сцены, чья фамилия никогда в афише не значится, – все влюблены в свое дело и считают, что его нужно творить именно так, а не иначе.

«Папа Жора», как сразу для себя назвала его Наина Хонина, был не просто прекрасным и очень знающим режиссером, талантливым педагогом и отличным организатором. Он был душой театра, его нянькой и защитником. Хонина проработала с ним, проучилась у него семь лет. С ним, под его опекой она сделала все свои роли в современных пьесах. Он научил ее и всех в театре понимать, что только сообща, понимая друг друга, слушая друг друга, можно создавать хорошие спектакли. Наина и сейчас помнит, как тогда было заведено всей труппой смотреть генеральные репетиции даже «не своих» спектаклей, как интересно проходили обсуждения премьер со зрителями.

Наина Хонина, наверное, от рождения была романтиком. Романтиком оказался и главный режиссер «папа Жора». Они оба были влюблены в театр, в запах клеевой краски, которой во всем мире пишут театральные декорации, в театральные обычаи и суеверия. Она навсегда запомнила, как первый раз увидела Георгиевского, здоровающегося с театром. Случилось так, что они почти одновременно утром подошли к его дверям. И седо-власый, уже грузноватый «папа Жора» наклонился, взялся за массивную ручку двери служебного входа со Свободного переулка и тихонько сказал: «Ну, здравствуй, дорогой!»

Ей исполнилось 30 лет, когда она получила звание заслуженной артистки РСФСР. Это была уже творческая зрелость. Но романтика никуда не делась. Более того, влюбленность в театр стала сильнее и ярче. Эта влюбленность заставила ее взяться за перо и написать книгу. «Она была актрисою»– так называется книга, по существу, признание в любви одному из самых трудных человеческих искусств. «Я чувствую, что живу для того, чтобы выйти на сцену!» – говорит Наина. Воистину так.

Я много лет сам прожил почти что на сцене нашего театра. Мой отец Петр Петрович Званцев, мачеха моя, великая актриса Надежда Васильевна Гончарова, работали в этом театре. И наша семья, и почти все артисты жили в доме № 43/18 в Свободном переулке. Мне часто доводилось встречаться в нашем дворе с Наиной Хониной. Можно было безошибочно определять, когда у нее грядет спектакль. Она «отключалась» от всего с утра, «уходила в подполье», как сейчас это состояние называет ее внук Ваня.

Все подлинные таланты всегда немного сумасшедшие. Так и должно быть. Творец потому и называется творцом, что создает что-то новое, небывалое. Иначе он просто штамповщик, живущий в рутине, бесконечно повторяющий однажды созданное. Но обывателю поиски творцов, их поступки кажутся иной раз чем-то странным.

Помню, «у нас во дворе» Наина Хонина взлетела по пожарной лестнице на самую крышу театра и там очень громко читала стихи. Все правда! Так и было. Наина Владимировна и сейчас помнит, как в тот памятный вечер что-то поднялось в ее душе, захотелось поделиться этим восторгом со всеми людьми, рассказать им, как прекрасен мир, как могут быть прекрасны люди и вера в это прекрасное. И она «совершила восхождение». Свидетельствую: в нашем дворе путь на самую верхотуру театра был сложен и опасен. Но Наина одолела все препятствия и опасности. Она поднялась туда, где балюстрада ограждает плоскую театральную крышу, залезла еще выше – на некую будку, стоящую посредине этого огороженного квадрата и стала во весь голос читать монолог из «Орлеанской девы» Шиллера. Тогда в вечернюю пору в Свободном переулке царила тишь. И отлично поставленный голос Хониной звучал чисто и мощно. Она читала звенящие строки и вдруг сквозь балюстраду увидела, как далеко внизу переминаются два милиционера, пытаясь понять, откуда раздается голос и что все это значит.

Наина Хонина и по сию пору романтик. И она с юмором вспоминает, как однажды у служебного входа в театр ей пришлось чуть ли не переступить через двоих очень нетрезвых мужчин. Увидев ее, один из них вдруг встрепенулся и, попытавшись принять вертикальное положение, довольно внятно сказал другу: «Спокойно! Мы понимаем – с актрисой нужно говорить только через Еврипида! Виноват…»

Смешной случай. Но он очень тронул ее. Но вовсе не тем, что ее узнали и решили призвать на помощь в качестве переговорщика древнегреческого поэта и драматурга. Ее тронуло уважение к ее профессии и театру.

Минули годы. И вот сейчас мы знаем уже народную артистку Наину Владимировну Хонину. Звание, время, всякого рода эпохальные и не очень российские потрясения и сотрясения не изменили этого хорошего человека.

Вспоминаю нынче вот что. Именно сорок пять лет назад юная Наина Хонина сыграла роль ткачихи Галки Мюллер в спектакле «До свидания, Анна!». Зрители благодарили автора, своего земляка Бориса Полевого. А сам автор, сказав спасибо театру, пожал руку Наине Хониной, сыгравшей ткачиху Галку Мюллер. Хотите верьте, хотите нет, но Наина не мыла эту руку ровно три дня.

Наивный, почти детский поступок? Может быть… Но вот какую наивную мыслишку хочу высказать напоследок. Как было бы прекрасно, если бы мы, зрители всех возрастов, рангов и «уровней», побывав в театре и омывшись святой водой высокого искусства, хотя бы три дня потом берегли эту чистоту и выключали свои «ящики», как только там появится «Кривое зеркало» или очередная серия какого-то мордобойного сериала.

Давайте, народ, еще раз скажем спасибо своей народной актрисе Наине Владимировне Хониной за прожитые ею на сцене нашего театра жизни и пожелаем ей многая, многая, многая лета!

Тверская жизнь. -2006.- 12 мая. [ http://tverlife.ru ]


© Тверской академический театр драмы, 2003- | dramteatr.info